"Дружок"

[suslik-n]

Новый рассказ. Если не тяжело, то сравните с предыдущим.
Специально для модераторов заявляю - мои рассказы убраны под CAT. Если ссылка поверх текста, то это, значит неполадки с вашим браузером. Прошу не ругаться. Лично проверял с нескольких разных IP-адресов, компьютеров и браузеров.

Дружок.

Кто завел моду приходить первого сентября на линейку в костюме, когда даже асфальт плавится от невероятной летней жары? Наверное, садист. Природа ведь не живет по календарям. Если в Петербурге первые дни осени уже веют приятной прохладой, то во многих городах страны еще стоит летний зной. Тем не менее, школьников заставляют надевать костюмы и идти с огромными букетами цветов, которые на самом деле учителям и не особо-то нужны. Особенно тяжело приходится младшим классам. Их стараются одеть, как миниатюрную копию взрослого и дольше всех заставляют стоять под палящим солнцем, пока руководство школы не произведет нужные им ритуалы. Мудрецы-антропологи, толкующие обряды туземцев сошли бы с ума пытаясь понять истоки и тайный смысл такого действия, как идущий вдоль учеников здоровый прыщавый недоросль с первоклашкой-лолитой, которая изо всех сил гремит в колокольчик. О, Тайлор, Фрезер, Малиновский, Маргарет Мид и Карлос Кастанеда! Благодарите небеса, что ездили ко всяким туземцам или копались в библиотеках, а не ходили на линейки.
А еще костюм для школьника плох тем, что отрок очень быстро растет. Каждые два года приходится покупать новый. Учитывая стоимость одежды и бум на все школьные товары, который возникает в конце августа и порождает километровые очереди, можно сделать очередной вывод, что человечество ведет себя нелогично и невероятно глупо.
Вот и родители маленького Вани намучилась с поисками костюма. Мать школьника подхватила ангину, злобные бактерии перекинулись на остальных членов семьи и в результате папа, мама и будущий шестиклассник с больными горлами, стояли в очередях, дрожа от кондиционера, или тащились по одуряющей жаре из одного конца города в другой. Кружилась голова, у каждого члена семьи была только одна мысль – домой, лечь на диван и забыть обо всем. Но приходилось идти, трястись в маршрутке, вдыхать миазмы от пота, смешанные с пылью, смогом, выхлопными газами и прочими городскими запахами. Казалось, что сам город болен, трясется в лихорадке от температуры и несет бред в сознание каждого, от чего каждый житель становится безумным. Орали кавказцы на арбузных развалах, матерились на неумелых водил, задыхаясь от вонючих сигарет, их соплеменники за рулем маршруток, девицы на каблуках мечтали разорвать плоть своим маникюром, полицейские грезили стать Евсюковыми, бабки, сжимая костыли, представляли, что это оружие. Весь город был адом.
За день скитания по этому аду костюм все же был куплен. Но человеческие детеныши – не личинки насекомых, в куколок не превращаются, а проводят метаморфозы постепенно. Поэтому одежду по размеру подобрать трудно. Вот и у Вани штаны как-то странно топорщились сзади. Однако, родителей это вполне устроило.
Ритуал, известный нам, как первое сентября прошел успешно. Ване даже не хотелось убить всех своих одноклассников. Единственное о чем он думал, было то самое, первое сентября, когда он пошел в школу, наивно ожидая, что здесь будет так же, как и в детском саду. Оказалось наоборот. Первые три года, конечно, были еще терпимыми. А вот с четвертого класса первое сентября стало днем траура.
После линейки был классный час. На нем классная руководительница, старая женщина, не меньше учеников и их родителей изнуренная жарой, сказала, что шестой «А» и шестой «Г» класс за малочисленностью решено объединить. Ване это новостью не показалось. Он и так относился к школе, как к тяжелой каторге. Какая разница заключенному, что решает администрация зоны насчет формирования бараков. Но школа была похожа на тюрьму не столько из-за того, что срок был одиннадцать лет, как за преступление средней тяжести, сколько из-за отношений в классе. Коллектив в чем-то напоминал самую настоящую зону, которую несколько раз преломили в кривом зеркале. Неформальные лидеры, их друзья, «шестерки», равнодушные, зоновский аналог «мужиков», зеков не связанных с преступным миром и «опущенных. Не в буквальном, конечно, плане. Больше всего мальчику хотелось вырваться из этой тюрьмы. Часто по вечерам он мечтал, как окончит школу и пойдет прочь, куда глаза глядят. «В университет поступлю, на какого-нибудь специалиста. А потом уеду далеко-далеко» - мечтал по вечерам Ваня, решая очередной пример по математике, дописывая упражнение по русскому языку или разучивая стихотворение.
После классного часа наступили долгожданные часы отдыха. Можно было уйти далеко-далеко и представить, что сейчас вовсе не первое число сентября, а погожий летний денек. И листья не будут опадать, и злобные маленькие дети не будут готовить очередные свои унижения.
Так Ваня и поступил. Отец дал ему немного денег, на которые он купил чипсы и немного лимонада и мальчик пошел в лес, что рос неподалеку от его дома. Район, в котором проживал шестиклассник, находился на окраине города. Широкая дорога, которая проходила мимо неказистой пятиэтажки мальчика, шла далее меж новостроек, построенных уже при жизни Вани, огибала автобазу, а затем упиралась в пятачок, где собирались водители маршрутных такси. Проходя мимо них, мальчик услышал, как они ругались на своем неведомом языке, впрочем, с русскими матами. Дальше была огромная стройплощадка, точнее даже не стройплощадка, а просто расчищенное место, даже не обнесенное забором, половинка гектара с сухой растрескавшейся грязью, несколькими ржавыми железками и табличкой. Когда его создавали, то срезали немного земли у неровного лесного ландшафта, и казалось, что неведомый великан решил производить раскопки и начал снятие дерна. Ваня прошел по белым комьям, вскарабкался по небольшой стенке и теперь он шагал по мягкой траве, а под его ногами хрустели сосновые ветки. Вскоре он удалился в лес. Исчезла ругань водителей, теперь о других людях напоминали лишь кучи мусора под деревьями, всякая дрянь, оставшаяся от пикников, да шум машин с дороги. Мальчик шел все дальше в лес. От сосен густо пахло смолой, что перебивало запах отбросов. Тень от деревьев давала прохладу, настоящую, а не искусственный пластмассовый холод кондиционеров. Вместо шума толпы, здесь пели птицы и жужжали насекомые. Иногда мальчик попадал в липкую паутину или натыкался на колючие, покрытые иголками ветки, но это было ничтожным по сравнению с тем адом, что царил в городе.
Он дошел до невысокого, но широкого, кряжистого дуба. В сосновом бору он казался странным неведомым пришельцем. Мальчик влез по нему, прижимаясь щекой к толстой, шершавой и теплой коре. Вскоре Ваня сидел на толстой ветке. Впереди раскинулся пологий спуск, небольшая полянка, заросшая высокой травой и цветами, небольшое болотце, за которым начинался настоящий густой лес. Не один раз ходил туда мальчик, начиная со второго класса, и каждый раз получал от родителей за промокшую обувь и перемазанную грязью одежду. Там он чувствовал себя по-настоящему свободным от всех. Он построил шалаш и сидел там, читая книги. Так продолжалось до того лета, пока он не перешел в четвертый класс. Солнечным июльским днем он сидел там и читал последнюю книгу о приключениях Гарри Поттера, как раздались шаги. Тяжелые и неуклюжие, словно шел больной человек. Ваня выглянул из убежища и увидел старуху. Несмотря на жару, она была закутана, как бомжи. Все ее одеяние было черным. За спиной у нее был мешок. Лицо было морщинистым, а глаза черными, как два бездонных провала. Ваня хорошо запомнил, что при ее появлении резко исчезли все лесные звуки, словно кто-то повернул рубильник. Старуха сипло засмеялась. Ваню охватил страх, и он бросился прочь, несмотря на то, что он был типичным городским ребенком и не верил ни в какие-то кошмары, тем более уж в персонажей русских народных сказок, вроде бабы-яги. Тем не менее, он никогда не ходил за болотце один надолго. Старуху он встречал еще два раза. Первый раз был зимой, когда он учился в пятом классе. Уже стемнело, но Ваня не боялся заблудиться. Он уверенно шел домой, как увидал ее. Она стояла возле дерева и что-то бормотала. Вокруг нее не было следов, хотя стоял обильный снегопад, и весь лес был засыпан сугробами. В третий раз Ваня увидал ее совсем недавно, в августе. Тогда он решил сходить за болотце и посмотреть, не изменилось ли там что. Мальчик во время своих непродолжительных походов в то место заметил, что там абсолютно нет мусора. Словно любители пикников, шашлыков и прочих способов добивать и без того слабую природу сторонились этого места. Иногда казалось, что там вообще не ступала нога человека. Там исчезали все звуки цивилизации, хотя даже у дуба Ваня слышал звуки грузовых машин с дороги или громкую музыку водителей маршруток, которую они иногда включали во время отдыха. Словно какая-то звуковая изоляция окружала то странное место. А еще там не оставляло чувство, что отовсюду – из душистых трав, из темной воды, из ветвей деревьев за тобой наблюдают. Оно появилось после первой встречи со старухой и никогда не покидало мальчика. Тем не менее, мальчик всегда стремился заглянуть в этот таинственный уголок леса.
В тот августовский день Ваня никак не ожидал встречи со странной бабкой. Когда за его спиной раздался тот противный хохот, он чуть не упал, скорее от неожиданности, чем от страха. После он долго думал, как так незаметно подкралась старуха, ведь буквально за пять секунд до ее появления вокруг никого не было. Не было и слышно шума, который издает идущий по лесу человек. Старуха словно материализовалась из воздуха. Она стояла и смеялась, а потом произнесла скрипучим голосом: «Ты так еще и не понял, что сюда ходить нельзя». Потом она снова начала кошмарно смеяться, а с деревьев истошно крича, слетели сойки. Ваня бросился бежать прочь и решил больше не заходить за болотце в одиночку.
Но сейчас мальчик думал не о странных бабульках, а о вполне земных вещах. Например, о том, как бы пережить учебный год. Потом Ваня отогнал мрачные мысли и стал думать о безымянной девочке из соседнего класса. Впервые мальчик почувствовал, что ему одиноко. Ни книги, ни интернет, ни компьютерные игры, ни приставка не могли заменить живого человека. А ведь так хотелось найти кого-то, кто смог разделить все радости, о которых грезил мальчик. Ночные прогулки и заброшенные дома, петарды и книги. Весь мир был таким большим, таким необъятным. Ваня почувствовал себя одиноким, как старик из соседнего подъезда, который по разговорам застал еще Великую отечественную войну и даже принял участие.
И тут в его голове раздался голос: «Привет, как тебя зовут?»
- Кто здесь? – воскликнул мальчик от удивления.
«Это я! Только тут темно».
- Где? – удивленно произнес Ваня.
«Не знаю, тут темно. Я только проснулся. Тебя как зовут?»
- Ваня. А тебя?
«Не знаю. Назови, как хочешь. Кстати, я могу видеть твоими глазами».
Мальчик поморгал. А потом внимательно произнес про себя: «А так ты меня слышишь?». «Да, - прозвучало в ответ, - впрочем, у меня мало сил. Давай». – «А как снова с тобой пообщаться?». – «Просто позови меня: Дружок. У тебя же нет друзей. Давай, я стану первым».
Голос исчез. Ваня несколько раз повторил про себя: «Дружок, дружок». Но ничего не было. «Померещилось», - решил подросток.
Когда он пришел с прогулки, то он долго играл в компьютер, а потом залез в интернет на разнообразные сайты, посвященные аномальным явлениям. Барабашки, приведения, черти, взбесившиеся телефоны, духи в зеркалах. Но все явления, связанные с голосами, вели на сайты психиатрии. Испугавшись, что его могут принять за ненормального, Ваня прекратил все поиски. Голоса он списал на усталость и нервное напряжение.
Следующий день был самой черной датой в году. Идти под палящим солнцем с тяжелым рюкзаком в школу есть сущая пытка. Но хуже всего было то, что брюки, купленные вчера отвратительно топорщились сзади. Школа встретила его гудением кондиционеров, запахами красок и лаков, а так же невыносимым гулом. Но Ваня шел словно один, толпа его не замечала. Из столовой пахло отвратительно приготовленной едой. Подойдя к расписанию и уточнив, где у него урок, мальчик направился в класс.
Первым уроком была математика. Учительница имела отвратительную привычку опаздывать на пять минут, поэтому весь класс толкался в коридоре. Ваня подошел. Мальчики и девочки разбились на небольшие группы, кое-где затевалась драка. Говорили об электронном классном журнале, о том, кто как провел лето. Ваню по-прежнему не замечали, пока высокий парень из «Г» класса не подошел к нему и не толкнул его. Ваня отстранился, а тот произнес:
- Что у тебя за штаны такие странные? Ты что под ними памперс носишь?
- Да это ж Ванька. Дрыщ! Теперь он с нами будет учиться, - злобно произнес приятель обидчика и противно захохотал.
Тут парень замахнулся и с силой ударил Ваню в живот. Мальчик сложился пополам, хватая воздух губами, как рыба, выброшенная на берег. Раздался голос: «Да оставь его». Послышался цокот каблучков. Шла «математичка».
Когда ученики произвели приветственный ритуал, простояв перед учителем около пяти минут, им разрешили сесть. И тут в голове у Вани вновь раздался в голос: «За что они так?». – «Дружок, это ты?». – «Да. Тебе было невероятно больно». – «Ты тоже это чувствуешь?». – «Не совсем. Словами этого не передать, так как ты вряд ли поймешь те образы, что чувствую я».
- Вам что, несколько раз повторить, Иванов?
Над мальчиком нависла математичка.
- Извольте выйти к доске. Или вам особое предложение нужно.
Иван вышел к доске, где учительница написала мелом пример. Надо сказать, что мальчик не имел никаких способностей к математике. Поэтому он так и застыл истуканом перед доской. Тут в его голове раздался все тот же знакомый голос: «Не бойся, я помогу. Значит так, перенеси все иксы в одну сторону, а числа в другую. Сложи отдельно числа с иксами и числа без иксов». Мальчик поспешно все выполнил. Неведомый голос даже послужил своеобразным калькулятором. За несколько секунд мальчик выполнил все действия.
- Молодец, Иванов. Ведь можешь, когда захочешь. Не зря ходил весь июль ко мне на дополнительные занятия весь июнь. Так, продолжаем проверять, что еще осталось в вашей голове после каникул.
«Дружок» замолчал. Ваня уткнулся в тетрадь. Так незаметно прошел урок. Перемена для мальчика обернулась сущим кошмаром. Если прежние лидеры в классе относились к Ване достаточно терпимо, просто старались не замечать мальчика, то новые отодвинув прежних тузов в «шестерки» решили сделать все, чтоб превратить жизнь мальчика в кошмар. На уроке литературы высокий парень из «Г» класса торжественно объявил, что охота на Ваню открыта. Подобно варварам из древних хтонических мифов они носились по тесному помещению класса, среди новеньких парт, стараясь устроить загонную охоту. Было в этом что-то даже не от древних людей, а от самих неандертальцев. С небывалым фанатизмом они старались причинить боль, ударить, как можно сильнее, чтоб потом расхохотаться. Так продолжалась, пока не зашел учитель в класс.
Когда Ваня шел из школы, то вдогонку ему несколько раз крикнули: «памперс». Но мальчик никак не отреагировал. Голос в голове твердил: «Не переживай. Просто не обращай внимания». Дома Ваня принялся за уроки. На этот раз математика, которая ему всегда трудно давалась, была сделана буквально за полчаса. После чего мальчик уселся за компьютер и погрузился в пучину виртуального мира.
- Уже десять часов. Иди спать, - произнесла мама, когда за окном уже стемнело.
- Еще рано же. Ну, мам… - затянул Ваня.
- Никаких «рано». Надо соблюдать режим дня.
Ночь была невероятно душной. Окно было распахнуто. Комары каким-то невероятным образом ухитрялись проникать сквозь сетку. Вдалеке гудели машины, под окнами шумела молодежь. Вдруг у Вани в ушах раздался странный звук. Монотонный и протяжный. Ваня поднял подушку и заткнул ей уши. Но шум не исчез. Казалось, он идет из самой головы. Спустя час и мальчик уснул.
Обидчики делились в школе на четыре группу. В первую входила компания, которая раньше была основной в Ванином классе. Именно они превращали издевательства в игру. Они любили «охоту» и любили мелкие пакости. Вторая группа представляла собой нескольких «крутых» парней из параллельного класса, который включили тот, где учился Ваня. Они демонстрировали на мальчике силу. Им это нравилось. На них бросали взгляды девочки, явно присматриваясь, какой самец наиболее сильный. Третья группа состояла из отпетых двоечников. В отличие от предыдущих участников травли они рассматривали Ваню, как источник ресурсов. Неважно каких – денежных или интеллектуальных. Булочка в столовой, шоколадный батончик или возможность списать. Отказов они не принимали, а если что-то не нравилось, били и сильно. И наконец, четвертая группа состояла из мелких «шестерок», которым издевательство даже может быть и не нравилась, но они активно принимали в ней участие, стараясь угодить то одним, то другим. К такому наблюдению, не без помощи «Дружка» пришел сам Ваня. Дома родители тоже замечали, что мальчик стал более замкнутым и необщительным, чем прежде.
На выходных Ваня снова пошел в лес, захватив электронную «читалку» и портативную приставку. Родители боялись и переживали, что мальчик берет такие дорогие предметы, но возражать не стали.
Роща преобразилась. Трава пожухла, стало меньше докучливых насекомых. Листва на дубе, на котором так любил сидеть Ваня, стала желтеть. Солнце уже не палило так жестоко и, хотя город представлял еще из себя кипящий ад, в лесу наступила идиллическая погода. Её называют бабьим летом или золотой осенью. И хотя сосновый бор не превращается в расписной терем с красно-желтой палитрой, но ранняя осень там тоже прекрасна. По-особому пахнут смолой деревья, небо становится как-то по-особому голубым и прозрачным. Мальчик устроился поудобней в ветвях и начал читать. От детского фентези он постепенно перешел к более взрослым книгам. Погрузившись в мир книги, он словно окончательно выпал из этого мира.
Вдруг над головой пронзительно прокричала сойка. Мальчик дернулся и чуть не упал с дерева. Он отложил книгу и огляделся. Как красив был сосновый бор. И вдруг низ его живота похолодел. Из зарослей высокой травы, в две трети человеческого роста выглядывало лицо старухи. Оно было полностью неподвижным и казалось каким-то предметом, кинутым любителями пикников или почерневшей корягой. Вот только глаза дрожали, как две лужицы расплавленного толя. Ваня сам не понимал, как он видит их так отчетливо. Они следили за ним, гипнотизировали и притягивали его. Прошла минута, которая показалась Ване вечностью и только после этого он смог отвести взгляд в сторону. Но когда глаза предательски поднялись, и его взору вновь предстало то место, то там ничего не было. Старуха вновь исчезла. «Дружок, дружок. Ты это видел», - мысленно произнес Ваня. Но на этот раз странный голос внутри молчал.
В понедельник золотая осень исчезла. Раскололась на тысячи мелких осколков и растаяла, как хрупкое произведение искусства, если бы их изготовляли изо льда. Растворилось бабье лето в мутных облаках, лужах и жухлой гниющей листве. А потом тучи сгустились и оборвались дождем.
В школе было невыносимо. Когда Ваня зашел в класс, то тут же раздались крики: «Памперс, памперс!»
- Я не памперс! – в гневе заорал мальчик в ответ.
Тут же подскочил один из двоечников и нанес звонкую пощечину.
- Да кто тебя спрашивать будет, лох ты конченый.
Слезы навернулись на глаза Вани, и он едва не сдержался, чтоб не заплакать.
- Слышь, памперс, сколько говна сегодня наложил?
Мальчик проследовал на заднюю парту и сел, обхватив лицо руками. «Не расстраивайся, все будет хорошо!» - произнес Дружок. – «И что с того. Я изгой, единственный, кого все презирают». В щеку Ване что-то ударило.
- Эй, дебил, ты что, медитируешь? – раздался голос.
Высокий парень держал в зубах разобранную ручку и мял бумажки.
- Эй, отвали! – в гневе Ваня схватил пенал и с силой запустил в обидчика, попав прямо в лицо. Тот чуть не поперхнулся ручкой.
- Ах, ты ж, мразь.
Он налетел на Ваню. Сжав кулак, он с силой ударил его по лицу. Мальчик не удержался и полетел на пол. Обидчик расхохотался. Его блестящий лакированный ботинок с пыльной подошвой наступил прямо ему на лицо. Парень расхохотался и плюнул на Ваню. Тут в класс зашла училка. Ваня, шатаясь, поднялся.
- Иванов, что с вами. Вы выглядите, как бомж. Тем самым вы позорите не только себя, но и класс и школу, а так же оскорбляете меня, заслуженного учителя. Вы неряшливый ленивый ученик, без всяких способов.
Весь класс засмеялся.
- Я не хотел… Меня…
- Не пытайтесь оправдаться. Вы выглядите жалко. В следующий раз пойдете домой, приводить в порядок.
Учительница принялась диктовать тему урока и растолковывать какое-то правило. Меж тем злобный двоечник решил повторить излюбленное развлечение. Только он решил обильно сдобрить снаряды слюной. Один изжеванный комок, второй. По классу прокатилась волна хихиканья.
- Чего расшумелись? Родителей ваших, что ли в школу не вызывали, - злобно проговорила учительница.
- Они в меня бумажками швыряются, - жалобно произнес Ваня.
- Нечего наговаривать, Иванов. Коли шило у вас в одном месте, так не жалуйтесь. И вообще вы отвлекаете заслуженного учителя России. Моя задача вести урок, а не играть в ваши глупые игры.
На переменке Ваня вышел в туалет. Обычно тут было полно народу, но сейчас никого не было. Лишь из дальней кабинки доносились звуки возни. Ваня зашел в соседнюю, даже не закрыв за собой дверь, и тут кто-то сзади обхватил его за шею.
- Попался, стукач. Знаешь, что на зоне с крысами делают?
Ваня лишь прохрипел что-то невнятное в ответ. Тут же в ответ по его кучерявой голове обидчик начал тереть кулаком. От выпуклых костяшек пальцев было невероятно больно. Потом его отпустили, но лишь для того, чтоб нанести удар посильнее. Ваня упал на грязный, отвратительно пахнущий кафельный пол туалета. Чьи-то руки схватили его за воротник и толкнули вперед. Мальчик с ужасом понял, что его собираются запихнуть в отвратительный бачок. Он заорал изо всех сил и уперся руками в дверной косяк.
- Заткнись, Памперс. Твое место, как и у любого стукача, возле параши.
Раздались шаги, и Ваня услышал голос охранника:
- Что происходит?
Его тут же отпустили. Мальчик обернулся и увидал своих обидчиков из бывшего «Г» класса. Они стояли и смеялись. Опустив голову, Ваня выскользнул из туалета.
На следующее утро он проснулся с невыносимой болью в голове. Мальчик обрадовался, надеясь, что теперь ему не придется идти в школу. Однако мама, измерив температуру и посмотрев горло, сказала, что ничего страшного нет, и велела идти в школу. Постепенно боль прошла и на втором уроке Ваня чувствовал себя вполне здоровым. Но у мальчика все равно не было особых поводов для радости, так как намерения обидчиков превратить его жизнь в ад стали твердыми, как гранит. Основная экзекуция была намечена на урок физкультуры. Ваня даже стал размышлять – не сбежать ли с урока, но электронный журнал, благодаря которому его родители тщательно отслеживали все его прогулы, стал на его пути непреодолимым препятствием.
Когда он зашел в раздевалку, ничего не произошло. Физкультура произошла, как обычно – несколько раз запустили мячом, учитель проворчал про плохие нормативы. Но когда урок закончился, началась сущая экзекуция. По-видимому, первая и вторая группа обидчиков договорилась, чтоб как следует насладиться издевательствами над Ваней. Кто-то метнулся к двери и запер ее на щеколду. Свет потух. На мальчика со всех сторон обрушился град ударов. Кто-то повалил его и Ваня услышал противный голос того самого обидчика, что хотел его окунуть в унитаз:
- Попался, крыса!
- Что я сделал? – еле слышно проговорил Ваня, уткнувшись в воняющую потом спортивную сумку.
- Ты просто чмо и мразь.
Раздался хохот, потом кто-то пробормотал:
- Да оставь его. Пусть лучше насладится нашим сюрпризом.
- Да, Памперс, твои моднючие штаны с отделением для говна мы заныкали.
Его отпустили, дав напоследок пинок. Через минуту в раздевалке не было никого. Ваня встал и оглядел свои вещи. Рюкзак был на месте, а вот спортивной сумки и костюма из-за которого его стали дразнить памперсом, не было. Он внимательно оглядел раздевалку. «Неужели они запихнули его к девчонкам?» - с ужасом предположил он. Он выскочил в коридор. Там стояла одна девчонка из его класса.
- Слушай, а моего костюма там нет? – спросил он.
- Чего, - она посмотрела на него, как на сумасшедшего и для убедительности повертела пальцем у виска.
- Мой костюм исчез.
- Пацаны закинули вроде какую-то спортивную сумку. Синяя такая.
- Да, это моя, - Ваня бросился к раздевалке, но девчонка его остановила.
- Погоди, там наши еще переодеваются.
Из раздевалки выходила одна, другая школьница. Под конец вышла здоровая девчонка. Повертев ключи на пальце, она заперла ее.
- Там мои вещи, - со стоном произнес Ваня.
- Так тебе и надо, дрыщ.
Девчонка расхохоталась и пошла прочь, напевая какую-то мелодию. Ваня бросился к учителю физкультуры, но тот только наорал на него, назвал «грязным извращенцем», но под конец все-таки дал ключ. Когда Ваня вытащил свою сумку, то перемена уже закончилась. Когда в туалете, он открыл сумку, чтоб переодеться, то все его вещи были перемазаны майонезом и слюнями.
Он постучался в дверь класса, открыл дверь и пробубнил:
- Извините за опоздание, можно войти.
- Иванов, кто позволял приходить в спортивном костюме, да еще и опаздывать. Я не обязана пускать вас на урок.
Дома мать увидав испачканный костюм и выслушав историю, произнесла:
- Так продолжаться больше не может. Завтра я иду в школу.
- Еще чего, - пробасил отец, - ты сделаешь только хуже. Пусть учится в морду бить.