Игрушки маленькой Иды

[suslik-n]

Игрушки маленькой Иды.
(сказка для антропологов, этнологов и больших детей)

Когда-то давным-давно детей не было. Рождались маленькие взрослые, которые первые десять-пятнадцать лет жизни ждали только одного – стать такими же, как папа и мама. А если они и играли, то только, чтоб выработать навыки, присущие взрослым. Потом, конечно, все изменилось. Взрослые создали для детей их мир. Теперь не природа и жестокие законы социума воспитывали детей, а родители, а если у них не было времени, то няни.
Так, конечно, не везде произошло. В некоторых местах дети продолжали рождаться взрослыми. Однажды одна исследовательница поехала к папуасам или еще каким-то племенам. Дикари радушно ее приняли, даже не попытались съесть, и та приступила к изучению их общества. Туземцы, как и следовало ожидать, оказались наивными детьми природы, по сравнению с белыми людьми, а их вот дети наоборот были прямой противоположностью тем детям, что жили среди цивилизации. Вот рисует, например, исследовательница луну с рожицей, а дети недоумевают. Рожица-то, какого черта этой луне сдалась? Или так, привезет исследовательница взрослым, к примеру, радио, а детям игрушки. Дикари вокруг радио столпятся, как вокруг идола, начнут слушать Черчилля или Гитлера или Эдит Пиаф, а дети повертят в руках игрушки с равнодушным видом, да и пойдут рыбу ловить на отцовской пироге. Впрочем, про это книга есть отдельная, самой той исследовательницей написанная.
А мы вернемся к обычным детям. Взять, к примеру, маленькую Иду. Типичный ребенок цивилизации. Воспитана телевизором, хотя бабушка читала ей на ночь сказки. Например, про маленькую Иду, о которой Андерсен написал.
С тех пор, как на просторы нашей необъятной родины хлынули продукты массовой культуры, наши дети должны были превратиться в зомбированных мальчиков, пускающих слюни. Во всяком случае, после просмотров мультфильмов Диснея. А вот нет. Пока не возникло интернета, пропадали дети во дворах и если двор был хороший, а семья зоркая, то ничего плохого не происходило. А то, что на улице ребенок превращается в наркомана, бандита и пьяницу, это ложь. Таким человек становится в нашей чудесной российской путинской школе или сам по себе, коли мозгов нет или семейка ненормальная. Вот так.
В общем, закончился у маленькой Иды учебный год, и пошла она гулять. А стоял на дворе месяц май, когда Солнце припекает так жарко, что, кажется, хочет он превратить обычный город в микроволновку. В этот день вышла маленькая девочка на улицу и пошла гулять с маленьким братом и его компанией. Так как больше во дворе девочек и вообще малышни не было, то можно было и погулять с кем-то и за братом мелким приглядеть. А ребятня в то время была очень озорная. То деревья с алычей обтрясет, несмотря на звуковую атаку бабулек, то войнушку устроит из пневматических пистолетов, то устроит день Нептуна. Из бутылок, водяных пистолетов, пульверизаторов, да чего угодно. Или примется клад искать или кино снимать и кажется, что это не дети вовсе, а существа из других измерений живут по другим законам, а мы их видим, как фантомов. И превращается машина в танк, дерево в базу, палочка в меч. Потом, конечно, на смену всем играм придут игры в бандитов, которые как-то незаметно перейдут в план бытия гопоты. Тут и драки до крови, а то и со смертью и менты и все прочее. Многие избегут, кто-то нет. Или наоборот, судя по криминальным сводкам. Но все это произойдет у любого малыша через много лет, а в детстве подъезд, грязная сырая пещера с наскальными надписями превращается в чудесный и уютный мир. Наверное, так было, так есть и так будет всегда. У детства своя этнология, свой мир, свои законы, которые никогда не будут исследованы, так как этот мир взрослые очень быстро забывают и, хотя основные законы никогда не поменяются, внешняя оболочка сменяется другой, как картинка в калейдоскопе. Доказательством этому могут служить детские психологи, которые являются типичными представителями всяких ненужных вещей вроде правителей государств, звезд шоу-бизнеса или старой разорванной шины, которая десятки лет висит на пятачке, где собираются таксисты. Хотя шина все-таки полезна. Она имидж месту создает. Сразу видно – извозчики тут сидят…

Одной из самых опасных болезней это малярия. Она передается комарами рода Anopheles. Первые ассоциации при упоминании этой болезни – непролазные джунгли, гигантские реки, затерянные места, куда не ступала нога человека. Это верно лишь отчасти. Была малярия и на территории нашей родины. Например, в Сочи. Вообще окрестности этого города больше напоминают джунгли, чем обычные леса Кавказа. Влажность климата Черноморского побережья и обилие заболоченных участков создавали идеальные условия для жизнедеятельности комаров, вследствие чего в XIX и начале ХХ веков малярия была главным бичом этих мест. От малярии погибало в несколько раз больше русских солдат, чем от стычек с горцами. Удивительно, но люди долго не понимали, как передается малярия. Возможно, ее считали разновидностью какой-нибудь бубонной чумы. Лекарство, худо-бедно помогающее от этой напасти, хинин нашли быстро, но вот искоренить причину не могли долго. Наконец, в начале двадцатого века поняли, что основными переносчиками являются маленькие противные насекомые. Сочи тогда не был, конечно, таким курортом, как сейчас, но молодая советская республика имела на этот городок свои виды. Черноморское побережье Кавказа противопоставлялась южному берегу Крыма, так как последний считался оплотом мещанства и буржуазного отдыха. Сочи же должен был стать курортом нового типа. Культурное освоение региона, в частности осушение заболоченных территорий, значительно снизили риск, однако угроза осталась. Ничто не могло гарантировать того, что какой-нибудь отдыхающий вернется домой в лихорадке.
Искоренением малярии в значительной степени мы обязаны гениальному врачу Сергею Юрьевичу Соколову. Именно по его инициативе началась планомерная борьба с заболеванием. Она велась в двух направлениях – лечение больных и профилактика, а именно, истребление разносчика – комара. Противомалярийные мероприятия проводились очень разнообразные: осушение заболоченной местности, опыление и нефтевание водоемов. Высаживались необычные деревья - эвкалипты, которые способны выкачать из почвы сорок ведер воды в сутки, способствуя осушению и к тому же насыщающие воздух фитонцидами, которые усиливают защитные функции человеческого организма. Однако главную роль в победе над малярией сыграла, по признанию самого С. Ю. Соколова, маленькая рыбка гамбузия. Они маленькие, полупрозрачные и серебристые, иногда с зеленовато-серым отливом. Главная ее особенность в том, что она предпочитает в пищу личинок комаров. Обитает она на юге США, а в Европу ее впервые завезли в тысяча девятьсот четырнадцатом году. По инициативе красного креста она попала в Италию и Испанию, где мгновенно сократила число заболеваний малярией до единичных случаев. В СССР она «прибыла» из Италии в двадцатых годах стараниями директора Абхазского тропического института доктора Н. П. Рухадзе. У него-то и позаимствовал чудесных рыбок Сергей Юрьевич Соколов. До полного искоренения малярии, конечно, было далеко, однако спустя десятки лет в тысяча девятьсот пятьдесят шестом году, в Сочи не было зарегистрировано ни одного заболевания малярией.

Детвора с интересом наблюдала за работой водопроводчиков. Два здоровых парня в робах при помощи лома вскрыли канализационный люк. Один из них скрылся в пустоте бетонного подземелья.
- Смотрите, он, как Марио, - произнес один мальчик.
- Может он и есть Марио? – робко произнес его приятель.
- Дураки, Марио усатый. И вообще, если тут был бы Марио, то были бы и монетки.
Зрелище занимало малышей около пяти минут. Они им, правда, показались очень долгим временем, ведь так всегда бывает в детстве. Потом ребятня достала пистолеты и принялась бегать по двору, паля друг в друга пластиковыми пульками.
Вернувшись домой, Ида принялась смотреть мультики. Там показывали «остров сокровищ». Веселые пираты искали клад, постоянно стремясь овладеть картой. После этого в голове у девочки возникла мысль: «А что если самой нарисовать карту и идти на поиски сокровищ. Взяв карандаши и фломастеры, которые были в обилие раскиданы по дому, девочка принялась за дело.

В Сочи вообще нет подземелий. Город молодой и стоит, как Питер на болоте. По телевизору, в газетах и прочих средствах массовой информации часто показывают идиллические райские пейзажи, но в действительности можно назвать Петербургом Достоевского, который поместили среди гор и топей.
А еще Сочи до начала строительства олимпиады 2014 притягивал бродяг и бомжей подобно магниту. Этот город считается самым теплым во всей России. Но не только возможность пережить зиму без морозов притягивала нищих. Среди бродяг Сочи считался самым настоящим российским Сан-Франциско. А где богатые, там всегда есть надежда, что покинут лишнюю копеечку. Именно в расчете на это и шагал по Сочи ростовский бомж Афоня. Стаж он имел солидный – десять лет, что для типичного бездомного ханурика является запредельной цифрой. Когда-то Афоня был солидным человеком, но незаметно начал спиваться. А потом типичная история – жена с пасынком подделали документы, дали на лапу адвокату и выехал Афанасьев Елисей Вениаминович в сарай, который стоял у него на участке за городом. Там он околачивался более года, пока не пожар, устроенный пьяным собутыльником лишил его последнего жилья. Задумал Афоня новый сарай построить и даже начал успешно доски воровать, да тут подъехал крутой ростовский браток и сообщил в предельно сжатой форме, что отныне это его земля, а он, Елисей Вениаминович должен убраться в течение двух минут сорока секунд. Для убедительности мужик несколько раз пальнул в небо из пистолета. В те времена это было еще вполне нормальное явление. Так и начал мыкаться Елисей Вениаминович, постепенно превращаясь в Афоню, алкоголика с красным лицом, заплывшими глазами и кучей изъеденных молью и временем одежды. Носил он ее даже летом, так как боялся, что украдут. Постепенно Афоня научился ездить зайцем на электричках и таким способом за несколько лет постепенно перекочевал в Краснодар, потом в Тимашевск, затем провел год в Туапсе, где чуть не помер зимой от голода, так как маленькие приморские городишки на зиму практически вымирают. Постепенно, останавливаясь на неделю или две в небольших поселках, которые густо раскиданы по побережью, словно ракушки, и, занимаясь там всякой шабашкой, он перебрался в Сочи. Город его встретил страшной жарой, к которой бродяга, впрочем, привык. Как и многие алкоголики, он шел как будто бы один, толпа его не замечала. Усевшись на торговой галерее, месте, где расположены основные «элитные» бутики, торгующие китайским барахлом, он протянул руку.
Солнце напекло ему голову. Во рту пересохло, руки тряслись. Пару раз Афоня переживал «белочку». Воспоминания о кошмарных галлюцинациях, при которых реальность и образы подсознания начинают плавиться пугали и страшили. Царила невероятная духота. В три часа дня исчезли с улиц прохожие. Но тут случилось какое-то невероятное чудо – кто-то кинул новенькую хрустящую купюру, на которую можно было бы купить бутылку водки. Для Афони вообще была лишь одна единая твердая валюта – бутылка «беленькой». Благодаря этому ему был не страшен ни дефолт, ни инфляция. После первого глотка в ушах раздался тонкий звон, подобный комариному звуку. Бомж решил найти хоть какое-нибудь убежище, чтоб спастись от жары, взглядов прохожих и назойливых милиционеров. После долгого хождения по города Афоня набрел на огромную трубу, которая, по-видимому, служила когда-то канализацией. Запах и грязь не являлись для бомжа каким-либо препятствием. Он смело забрел внутрь и улегся в грязную лужу.
Когда бутылка водки закончилась, в ушах вновь раздался звон, только это был не тот типичный звук, который частенько слышал маявшийся с похмелья бомж. Это был явный тихий свист, который доносился явно из глубины тоннеля. Бомж решил не обращать на него внимания, а спокойно улечься и поспать. Подстелив картонки, он устроился поудобней. Тем не менее, свист никак не давал ему уснуть. Он словно манил.
Спустя пятнадцать минут бомж все-таки встал и пошел на звук. Путь ему преградила решетка, возле которой валялась куча картонных пакетов из-под сока. Пахло цветами, отвратительный гнилой запах. Свист усиливался. Раздались шаги. За решеткой возникла фигура человека.
- Эй, ты кто? Водопроводчик?
Свист оглушал. Афоня был готов заткнуть уши и бежать хоть на край земли, но странный звук околдовывал его, приковывал к месту. Конечности у человека странно тряслись. Вдруг в нос бомжу ударил еще один запах. Трупа. Гниющего. Раздался страшный звон, перебивший свист и из-за решетки вылетела длинная тонкая стальная игла.

Утром все руки маленькой Иды ужасно сильно чесались от укусов комаров. Что поделаешь, если ночи стояли невероятно душные, а вентиляторы практически не давали прохлады. Родители намазали девочку каким-то кремом, от которого укусы, впрочем, нисколько не прошли. После завтрака Ида решила продолжать дорисовывать карту. Каково же было ее удивление, когда она обнаружила, что кто-то это доделал за нее. Допросы братика ни к чему не привели. Девочка принялась вертеть карту, стараясь разобраться в переплетениях, но особого результата не было. Отбросив непонятный рисунок, девочка принялась лепить из пластилина.

Тело бомжа Афони обнаружили не сразу. Его заметил один из бродяг, который к счастью, а может и на беду не был настолько пьяным. Правда, он был невероятно сильно поражен высохшему, словно мумия трупу, который лежал во влажной сырой канализации. Будь бы то обычный синюшник, бомж просто бы унес ноги как можно дальше. Но высохший труп он извлек на улицу, приняв поначалу за какую-то куклу. А когда увидал, что держит в руках, то просто вывернул свой желудок наизнанку. В милиции неудачливого бомжа приняли, заперли и велели молчать. Зато у патологоанатомов приключения только начались. Когда пила со свистом и треском вскрыла мозг, то там практически ничего не оказалось. Вообще крови от общего объема в теле было не больше двадцати процентов. Лишь небольшая часть сохранилась в капиллярах. Было обнаружено и несколько ран, через которые выкачали кровь – один у сонной артерии, другой в глазу, по-видимому, неведомый маньяк не брезговал и другими жидкостями, третий в груди, рядом с сердцем. Садист выпил не только кровь, но и лимфу и даже сделал небольшое отверстие, чтоб насладиться желчью.

Маленькая Ида захотела слепить паучка. Помяла в руках комок пластилина и воткнула в него восемь спичек, надломив каждую пополам. И, правда, на паука было очень похоже. Маленький братик сразу утащил игрушку, чтоб, по-видимому, проверить кто лучше – паук или робот. Маленькая Ида же провела остаток дня за просмотром мультиков, так как внезапно хлынул дождь, а на улицу в такую погоду детей не отпускают. Когда стемнело, и маленькая Ида легла спать, то тучи рассеялись, и лучи серебряной луны стали пробиваться сквозь насыщенный влагой прохладный воздух. Свет проник и в комнату к маленькой Иде. Серебряный луч скользнул по стене. Братик давно сопел, а вот девочка никак не могла уснуть. Она ворочалась, в ожидание сна, как вдруг заметила, что по стене что-то ползет. Это было нечто похожее на насекомое, только очень крупное. Маленькая Ида очень сильно испугалась, ей хотелось закричать. Только почему-то она не могла произнести ни слова. Девочка довольно часто путала сон и реальность, и больше всего ей хотелось проснуться. Странное существо подползло ближе, и она увидела, что это ее паук. Пластилиновый уродец довольно ловко полз по стене, стуча сухими серными головками спичек, а от него тянулась тонкая серебристая нить паутины, которая уходила куда-то прочь, за окно. У Маленькой Иды внезапно исчез страх и удивление, хотя, несмотря на свой возраст она, как и все современные дети, прекрасно понимала, что игрушки не могут ожить. Она подумала, что спит. «Пом-мо-ги мне» - раздался тихий голос, словно у Иды в голове.
За дверью вспыхнула полоска света, изменив тени в комнате. Послышались голоса взрослых. Паука не было, словно эта была очередная тень. Маленькая Ида облегченно заснула.
На следующее утро девочка решила, что все это было сном. Паук стоял на ее столе. Однако маленькая Ида решила, что пауку не помешало бы приделать органы чувств. «Может, он так плохо говори, так как у него нету рта и глаз» - подумала она. У любого ребенка странное восприятие мира, когда веришь в сверхъестественное и одновременно осознаешь, что его нет. Оно кажется игрой или твоей фантазией и, тем не менее, оно реально. Те, кто не утратил этого чувства погружения, в будущем наверняка станет творческой личностью, материализуя свое внутренне бытие в музыку, рисунок или рассказ. Или наоборот станет закоренелым эскапистом, бегущим от реального мира в свое создание, паря в сверкающем космосе своих фантазий, не замечая, как реальный мир все жестче и жестче контрастирует с миром фантазий и грез.
Пауков с оранжевыми глазами и синим ртом, расплывающимся в том, что чуть позже станут называть смайлом, конечно не существует. Так же не существует пауков с короткими руками, растущими из брюшка. Не бывает у пауков и двух острых клыков. Однако именно такого создала маленькая Ида, потом поставила в дальний угол, куда не проникают лучи солнца и побежала гулять. Весь день она провела в веселых играх, только вечер был омрачен тем, что ее укусил огромный комар. Возникла припухлость невероятных размеров, словно от неведомой «манту», которую делают всем школьникам. Дома мама помазала припухлость специальной мазью, однако укус продолжал невероятно сильно чесаться.
Ночь так же была лунной. Маленькая Ида ворочалась в постели, отчаянно борясь со сном, дожидаясь, когда же уснут и родители. Когда наступила полная тишина, то тени вновь начали странно ползти, образуя причудливые фигуры. Внезапно вдоль тонкой белой полоски лунного света скользнула паутина, и по ней пополз пластилиновый паук.
- Помоги мне, - произнес он хриплым, но уже не таким замогильным голосом.
- Что?
- Монстры, монстры тянутся ко мне.
- Если хочешь, я поставлю тебя в холодильник и там тебя никто не достанет.
- Я не игрушка. Я всего лишь говорю через нее.
- Кто ты?
- Бойся комаров. Иди по карте. Если поможешь, то я дам тебе сокровища.
Туча, гонимая морским бризом наползла на Луну и скрыла ее лучи. Исчез и паук. Спустя несколько минут маленькая Ида почувствовала себя так, словно только что проснулась, а вся беседа была всего лишь сновидением. Она натянула одеяло с головой, и погрузилось в настоящий, глубокий сон.
На следующее утро маленькая Ида собрала всю ребятню и заявила, что они идут искать клад.
- У меня есть карта, - произнесла она.
- Откуда.
- Нашла дома, в сундуке. Такой старый, стоит в дальней комнате. Он принадлежал моему, - маленькая Ида набрала как можно больше воздуха в грудь, - папе прапрапрапрапрапрапрапрапрапрадедушке. Братик может подтвердить.
Малыш закивал головой сильно-сильно, словно считая, что чем сильнее он будет ей трясти, тем больше его сестре поверят.
- Там и вправду зарыт клад?
- Да.
Маленькая Ида стала вертеть листок бумаги, пытаясь хоть что-то понять.
- А в фильмах все карты коричневые, как кофе. И углы у них сожжены.
- А эта карта хранилась у нас дома. И поэтому с ней ничего не произошло.
- А тот прямоугольник не наш дом случайно? – спросил какой-то карапуз.
- Точно, а это дерево. Это же наш двор.
- Сокровища обычно обозначают крестиком.
Крестиков на карте было немало. Одни были красного цвета, другие синего. Самый большой был нарисован черным маркером. Маленькая Ида хорошо помнила, что она их не рисовала.
- Если это наш двор, а это дерево, то значит, синий крестик находится как раз посередине.
Через пять минут они уже были на том месте. Между деревом и домом находился канализационный люк. Они пробовали поискать еще места, обозначенные крестиком. И каждый раз это оказывались канализационные люки. Жирный черный крестик детвора искала, практически весь день. Он находился в соседнем районе, куда практически никто не отважился пойти. Загадочный автор карты явно не знал, что такое масштаб, стараясь втиснуть и мелкие детали несколько районов города, что окончательно запутало детей. После долгого поиска, они нашли огромную бетонную трубу, ведущую прямо в землю.
- Это вход в подземелье, - радостно воскликнула маленькая Ида.
- Там темно и воняет. Фу, - произнес из мальчиков, который осмелился преодолеть весь путь.
- Блин, - это слово маленькая Ида только начала использовать, несмотря на все замечания, которые ей делали в школе и дома, - там же находятся сокровища.
- Мы там заблудимся. Нам нужен фонарик и мел, чтоб не заблудиться.
- И палки надо взять, чтоб от монстров оборонятся, - добавил братик девочки.
- Давайте завтра пойдем. И так нам от мамы влетит.
Дома маленькую Иду сильно отругали, в первую очередь из-за того, что она потащила своего братика к черту на кулички, а потом уже и самой девочку, сказав, что на завтра она наказана.
Несмотря на тучи, ночь была очень душной. Дождь, который так желали все жители города упорно не хотел идти. Луны не было и маленькая Ида проворочавшись час ожидая, что ее игрушка оживет, заснула.
Разбудила ее мама. Девочке ужасно не хотелось вставать. Спросонья ей даже показалось, что ее будят, так как надо идти в школу.
- Мам, сейчас же каникулы, - произнесла она.
- То, что каникулы, не означает то, что можно спать до двух часов дня. Завтрак давно остыл и придется его заново разогревать.
Вдруг лицо мамы изменилось. Оно стало очень встревоженным.
- Доча, ты вся бледная. С тобой все хорошо?
- Спать только немного хочется. Как будто надо идти в школу.
- Это серьезно. Погоди, а что это у тебя на руке.
Прямо на вене виднелась покрасневшая и опухшая точка. Словно от укола толстой иглой. Мама девочки испугалась. Дело в том, что хоть то времена, на которые пришлось их детство, кажется многим молодым людям поколения маленькой Иды, веселым и беззаботным, но в действительности оно было очень суровым и опасным. Помимо беспредела мафии, который, впрочем, и сейчас не прекратился, страну захлестнула волна наркотиков. Помимо безобидной травки, чья вина состоит лишь в том, что она открывает дорогу слабым людям к более тяжелым наркотикам, в стране буквально на каждом углу можно было купить героин, кокаин или опиум. Про аптечные препараты, типа сиропов от кашля, можно вообще промолчать. На игле, порошке или веселых таблетках сидели все – стар и млад, «золотая молодежь» и люмпен-пролетарии, которые были готовы убить за еще одну дозу, студенты и офисные работники. В вену кололись даже подростки, кроме тех, кто нашел в себе силы ограничиться клеем или анашой. Наркологи и журналисты лишь увеличивали панику своей неумелой пропагандой. С одной стороны, все представляли наркомана, как опустившегося человека с мутным взглядом, затуманенным взглядом и вздувшимися гнилыми венам, с другой стороны наркоманом мог оказаться любой. Как оборотень в страшной сказке. Особенно боялись родители, так как больше всего наркотики были распространены среди молодежи.
- Доченька, тебе никто не предлагал полетать.
- Нет. Ты о чем?
- А посмотреть мультики без телевизора или испытать кайф?
- Да нет же.
- Ты не кололась чем-либо в вену?
- Нет. Я же боюсь уколов.
В комнату зашел отец.
- Вчера вечером у нее этого не было.
- Она же не могла спрятать шприц где-нибудь здесь и ширнуться ночью. Да она еще ребенок. Хотя… - мама повернулась к дочке, - Вставай, одевайся, поедем к доктору.
Маленькая Ида нехотя встала. Завтракала с аппетитом, что немного подняло маме настроение, так как по телевизору говорили, что все наркоманы апатичны и не проявляют интереса даже к еде. После чего ее повезли к врачу. Так, во всяком случае, сказали девочке. В действительности она оказалась в наркологическом диспансере. Тут же у нее взяли кровь, а потом повели к врачу. Во время сдача крови маленькая Ида мужественно молчала. Нарколог же долго оглядывал девочку, посмотрел реакцию зрачков, проверил рефлексы, спросил, не принимала ли она чего, припугнув, что в городе действует банда плохих дядей, дающих яд под видом лекарства. После этого внимательно оглядел ранку под лупой и пробормотал: «Интересно, очень интересно».
- Что вы хотите этим сказать? – с тревогой в голосе спросила мама маленькой Иды.
- Ваша дочка не наркоманка, отнюдь. Вряд ли она даже курит сигареты. К тому же большинство внутривенных наркотиков без правильно рассчитанной для ее тела дозы убили ее бы мгновенно. Рана похожа на след от катетера. Кто-то из ваших родственников водил девочку на сдачу крови.
- Нет, - удивленно сказала мама, - а что?
- Такое ощущение, что из вашей дочери выкачали, чуть ли не пол-литра крови. Она могла просто погибнуть.
- Я ничего не помню, - растерянно произнесла девочка.
- Не удивлюсь, если в ее крови найдут остатки снотворного. Терпинтал, например, который применяют в хирургии.
- Этого не могло быть.
- А еще ранка напоминает укус. Вот только животных с металлическим катетером я в природе не встречал.
Анализ крови показал лишь незначительное содержание хлороформа, вещества, которое некогда применялось в хирургии. Врачи развели руками.
Всю дорогу мать выглядела очень встревоженной. Дома она застала отца за какой-то работой.